Есть четыре типа дипломатии.
Высший тип основан на убеждении, что разумно понятые интересы всех людей находятся в гармонии. Война и вообще насилие при этом подходе воспринимаются как результат недомыслия, близорукости. А мирное и добровольное сотрудничество людей - как источник их общего процветания, могущества и счастья. Руководствуясь этим началом, мы не стремимся к победе над другими или выигрышу за счет других. Мы пытаемся побудить окружающих к поиску решений, выгодных и для них, и для нас. Мы радуемся чужому успеху почти как своему. Мы относительно равнодушны ко всяким иерархиям, статусам, не ищем символического превосходства и никому не завидуем.
Три остальных типа дипломатии основаны на представлении, что мир — это игра с нулевой суммой. Выиграть можно только за счет других. Счастье можно построить только на чужом несчастье, богатство — только на чужой бедности, силу — только на чужой слабости, самоуважение — только на чужом позоре. В этой картине мира, если у соседа сдохла корова, баланс сил изменился в нашу пользу. Если я потерял один глаз, а все остальные люди — оба глаза, то я возвысился над ними. Лучше быть первым на помойке, чем вторым в хорошем месте. Человек человеку волк. Война — мать и отец всех вещей. Первым может быть только кто-то один. Это очень мрачное, варварское мировоззрение, оно восходит к ранговым инстинктам диких зверей, дерущихся между собой за статус вожака. У цивилизованных людей эта страсть к животному доминированию загоняется в рамки и проявляется в относительно безвредных формах вроде спорта и соревновательных игр. У неразвитых людей она захватывает всю жизнь. А в дипломатии проявляется в трех уродливых подходах, которые я бы назвал «школой лжи», «школой устрашения» и «с-школой».
Школа лжи учит: ты не должен стремиться к взаимовыгодному сотрудничеству с другими, но должен ловко притворяться, что стремишься. Тогда рано или поздно кто-то повернется к тебе спиной, ты ударишь и получишь добычу. Сожрав добычу, снова притворяйся миролюбивым. Притворяйся долго и тщательно. Не хватай любой плохо лежащий кусок — это может быть приманка и засада. Не хватай несколько кусков подряд, а то против тебя объединятся. Заставь как можно больше людей думать, что ты их лучший друг, что ты бескорыстен, безопасен, полезен и конструктивен. Доказывай это делом, вживайся в роль по Станиславскому. Пусть все думают, что именно ты больше всех похож на того, кто верит в естественную гармонию интересов. Тогда ты сможешь их обмануть, а обманув — победить. Так учил Макиавелли, и об этом Сунь-цзы сказал, что война — путь лжи.
Школа устрашения говорит: к черту лицемерие! Не будем лгать и притворяться. Не будем тратить жизнь, чтобы разыгрывать перед ничтожествами морализаторские пьески. У нас есть сила — так применим ее. Будем бестиями. Будем властвовать бесстыдно. Страх — отличное оружие, но мы не сможем применить его, если будем правдоподобно изображать добрых, справедливых и принципиальных людей. Более того, наша молодежь может принять это кривляние за чистую монету, и ее боевой дух снизится. Обратимся же к откровенному террору, к ничем не ограниченному насилию, и пусть слабые погибнут. Но что же дипломатичного в ставке на грубую силу? Ведь дипломатия и насилие - не одно и то же? Да, это разные вещи. Насилие - это разгром тех, кто не устрашился, а дипломатия - это запугивание всех остальных. С точки зрения школы устрашения, эти два инструмента отлично дополняют друг друга, и отказаться от дипломатии было бы неэффективно.
А что же такое с-школа? Это своеобразный гибрид между школами лжи и устрашения. В рамках этого подхода надо постоянно врать и притворяться, но делать это топорно и неубедительно. Миролюбивые и гуманистические декларации должны звучать так, чтобы в них слышали смертельную угрозу. Самые торжественные обещания надо нарушать ради мельчайших, ничтожнейших, минутных выгод. И сразу же давать новые. А если кто-то усомнится в их надежности, немедленно подкрепить их самым свирепым запугиванием. Дипломат с-школы бесстыден, как бестия, и одновременно притворно-лжив, как иезуит. Но зачем лгать, если все равно никто не поверит? Из рабского подражания более старой и солидной школе макиавеллистов. Из боязни решительно выбрать между двумя несовместимыми средствами. Из неспособности гордиться собой как злобным и страшным хищником и «слишком человеческого» желания казаться чем-то другим. Ведь это такие с-качества: рабская подражательность, страх перед выбором, тяга к самообману.
Плоды с-школы — жалкие. С-ложь сильнее действует на того, кто лжет, чем на того, кто слушает. Чем чаще ты повторяешь «мы не нападаем первыми, не грабим мирных жителей, не пытаем пленных», тем сильнее упадет дух твоих солдат, когда ты прикажешь им делать это. И твой дух тоже упадет, как всегда бывает с разоблаченным обманщиком. Те из с-людей, кто наиболее душевно здоров, захотят избавиться от раздвоенности, привести жизнь в соответствие со словами. От этого произойдет много сложностей и в итоге крах системы, где практикуется эта школа.
Но есть у с-школы и достоинство. Ее неуклюжая лживость массово порождает наивных людей, стремящихся вернуться к правде, восстановить идеалы. Эти люди затевают внутреннее противостояние. Благодаря такому внутреннему противостоянию с-система может разрушиться изнутри, без «Хиросимы», и это гораздо лучше, чем то, к чему ведет чистая школа устрашения.
