Скорее, они звучали "содержательно" (не обязательно шокирующе; точно так же звучание могло быть и вдохновляющим) для тех, на чьих глазах происходило называние/переименование, и то самое первое время. То есть для тех, кто не получил это название как уже устоявшееся, как данность.

В некотором роде можно сказать, что для первоназывателей место - это второстепенный атрибут содержательного название, а для всех остальных название - это второстепенный атрибут содержательного места.